Вестник Кавказа

Турция, Иран и Катар противостоят ”арабскому НАТО”

Asia Times

Ближний Восток только что стал свидетелем двух ″соперничающих″ событий: в Тегеране заключена коммерческая сделка между Ираном, Турцией и Катаром, а в Эр-Рияде встретились министры обороны Исламской военной контртеррористической коалиции (ИВКК). Наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Сальман Аль Сауд 26 ноября объявил о начале работы обновленной исламской антитеррористической коалиции, в которую входит три десятка государств, но нет Ирана, Ирака, Сирии и Катара.

Как пишет колумнист Asia Times  М.К. Бхадракумар, карьерный индийский дипломат МИД, который работал послом Индии в Узбекистане (1995-98) и в Турции (1998-2001,) в материале Turkey-Iran-Qatar entente mocks Saudi-led ‘Arab NATO’? Саудовская Аравия была известна как источник ”исламских террористов”, и теперь настало время пожинать плоды. Экономика находится в затруднительном положении, запасы иностранной валюты быстро истощаются; идет жестокая борьба за преемственность власти, которая разрывает королевскую семью; появились признаки недовольства в глубоко консервативном религиозном истеблишменте, который традиционно утверждал легитимность правителей; глубокая социальная напряженность порождает требования ”реформы” и открытости; беспорядки кипят в шиитских богатых нефтью восточных провинциях. Саудовская почва плодородна для взращивания радикальных исламистов.

Недружелюбна и внешняя среда: расширение прав шиитов в Ираке; трясина в Йемене; напряженность в Сирии; ”Хезболла” в Ливане; возрождение постсанкционного Ирана; волатильность на нефтяном рынке; нежелание США поддерживать саудовский режим в ходе любых внутренних потрясений.

Саудовская Аравия не сталкивается с угрозой внешней агрессии. Поэтому возникает вопрос о пользе ИВКК для защиты от врага, который находится в самой Саудовской Аравии? Станут ли страны ИВКК воевать с Ираном, чтобы возродить  саудовское превосходство на мусульманском Ближнем Востоке? Большинство стран ИВКК - от дальних африканских стран Магриба до  государств Центральной Азии - поддерживает дружеские отношения с Ираном. Словом, ИВКК - очередное проявление подхода Саудовской Аравии, которая с помощью денег пытается избавиться от проблемы. Но сегодняшний кризис экзистенциальный, поэтому ИВКК дает ложное чувство безопасности.

Напротив, сделка между Ираном, Турцией и Катаром, заключенная в Тегеране в воскресенье, стала скромным событием, но ее суть гарантирует влияние на региональную и международную безопасность. Соглашение, подписанное тремя министрами торговли, о которых не пишут западные СМИ, предусматривает создание ”совместной рабочей группы для облегчения транзита товаров между тремя странами”  и устранение ”препятствий для отправки товаров из Ирана и Турции в Катар”.

Это может показаться скромными усилиями по упорядочению логистики торгового потока в Катар, который больше не имеет доступа к наземному маршруту через Саудовскую Аравию. Но сделка очень символична - она означает стратегическое неповиновение Дохи саудовскому региональному руководству и открытую поддержку Анкары и Тегерана. Сближение Дохи с Тегераном якобы было первоначальной причиной гнева Саудовской Аравии, но Катар и Иран теперь могут похвастаться настоящим союзом. Он подрывает сплоченность Совета сотрудничества арабских стран Персидского залива, поскольку Иран также установил тесные связи с Оманом и Кувейтом.

В более широком плане углубление трехсторонних отношений между Россией, Турцией и Ираном на фоне их общей антипатии в отношении США уже уберегает Тегеран от региональной изоляции. Сближение Катара и Ирана будет иметь значительные последствия для глобальных энергетических рынков. На Россию, Иран и Катар приходится около 55% доказанных запасов газа в мире. Эти три страны являются ведущими участниками Форума стран-экспортеров газа. Кроме того, Иран делит в Катаром газовое месторождение Южный Парс (на который приходится 27% иранских запасов), а Россия углубляет свое присутствие в энергетическом секторе Ирана.

Катар доминирует на рынках СПГ с 2000-х годов. Но Россия наращивает производство СПГ после начала производства на Ямальском месторождении. Ожидается, что оно начнет функционировать к 2020 году. Иран также смотрит в будущее как экспортер СПГ.

Президент США Дональд Трамп намерен расширить производство СПГ, но,  мировой рынок может оказаться переполненным. Таким образом, альянс между Россией, Ираном и Катаром может серьезно подорвать планы Трампа в отношении американского экспорта СПГ.

Судьба американского контингента из 6500 военных, которые в настоящее время находятся в Катаре, где расположена штаб-квартира Центрального командования США, также под вопросом. Наметился раскол в американо-турецких отношениях. У Турции также есть военная база в Катаре.

Между тем, в сентябре в Катаре открылся гигантский новый порт, который станет морскими воротами для Ирана, что приведет к увеличению товарооборота на кануне Кубка мира FIFA  2022 года. Более того, Иран предлагает свое воздушное пространство для рейсов Qatar Airways в Европу и Америку.

Иран надеется привлечь катарские инвестиции. Идут разговоры о размещении государственного долга Ирана через казначейские облигации на Катарской фондовой бирже. С геополитической точки зрения усиливающийся альянс с Катаром обеспечивает Ирану большую стратегическую вовлеченность.

Исторически Ирану не раз удавалось превзойти Саудовскую Аравию посредством интеллекта и хитрости, проецируемых через дипломатию, и это, кажется, происходит в очередной раз. Альянс Турции, Ирана и Катара изменяет баланс сил на Ближнем Востоке и открыто оспаривает лидерскую роль Саудовской Аравии.

19305 просмотров