Ольга Соснина: ″Тема Востока звучит не просто экзотически, но и содержательно интересно для русской культуры″

В Хлебном доме музея-заповедника Царицыно открылась выставка, посвященная "турецкому стилю" (тюркери) в русском искусстве "Пламень и нега Востока". Экспозиция, в которой представлено более 500 редких экспонатов из 25 собраний ведущих российских музеев, библиотек и частных коллекций, продолжает серию успешных проектов Царицыно, посвященных взаимоотношениям России со странами Востока — "Панорама империй: Путешествие цесаревича Николая Александровича на Восток", "Кавказский словарь", "Воображаемый Восток. Китай по-русски. XVIII — начало ХХ века". О выставке ″Вестнику Кавказа″ рассказала научный куратор перспективных выставочных проектов Царицыно, кандидат искусствоведения Ольга Соснина.

- Ольга Александровна, как возникла идея выставки?

- Этот проект очень важен и для музея, и для меня как для куратора. Это четвертый проект, который так или иначе связан с Востоком, и второй проект, который посвящен ориентализму в России. Первая выставка была посвящена влиянию Китая, а вторым объектом воображаемого Востока мы выбрали Турцию и не ошиблись. Проект был сложный - много участников , много экспонатов. Задача куратора - отобрать среди множества самые нужные экспонаты. Это было сделать сложно, поскольку все вещи, связанные с Турцией, с Востоком - очень красивые, яркие, экзотические. Экзотизм всегда привлекал русскую культуру не только в прикладном искусстве, но и в живописи, и в обустройстве жизни, фарфоре, стекле. Примером экзотизма, который стал стилем жизни, может служить восточный кабинет.

- Речь идет о моде на интерьер?

- Это условное название. На акварели художника Николая Ивановича Жерена из Третьяковской галереи мы видим во всех подробностях реализованную фантазию о прекрасном, приятном, вольнодумном. Это несвязанный со службой, несвязанный с обязанностями, а свободный, экзотический, комфортный образ жизни. 1820-е годы в русской литературе и лексике появляется слово ″кейф″, которое сейчас произносится как ″кайф″. Оно впервые появляется в описаниях путешествий по Османской империи, которая была в то время огромной. Затем мы встречаем это слово в описаниях Стамбула. По сути дела, это прекрасное ничегонеделание. Это мечта о приятной жизни в своем кабинете в окружении прекрасных вещей, шкур барсов на полу, мягких ковров, причем с воспоминаниями о славном боевом прошлом, потому что на стенах в восточных кабинетах всегда было оружие. Понятие ″восточное оружие″, разумеется, о шире чем оружие, произведенное в Турции. Это оружие самого разного происхождения, чаще всего, кстати, кавказского. Частые войны, которые велись на разных театрах военных действий, от Молдавии, Валахии до Кавказа, были тем каналом, по которому проникало это оружие в Россию. Его покупали, его коллекционировали, его дарили. Прямое указание на происхождение такого военного антуража в восточном кабинете можно найти у Лермонтова в незавершенном  социально-психологическом романе ″Княгиня Лиговская″. Там подробно описывается кабинет главного героя Жоржа Печорина, где смешивается китайский стиль, турецкие ковры и, конечно же, оружие, которое привезено было с Балкан друзьями, как пишет в ремарке Лермонтов.

- Что-то кроме стиля в оформлении интерьеров проникло тогда из Турции в Россию?

- Вошло в моду курение. Курение было непременным спутником приятного дружеского времяпрепровождения в гостиной или восточном кабинете. И у каждого уважающего себя мужчины были в арсенале наборы трубок, специальная мебель. Входят в моду турецкие длинные чубуки. Все это украшается бисерной оплеткой. Это очень красиво, это эстетично. Причем и демонстрируются они эстетично – трубки, расставленные в специальные угловые шкафчики, крепят к стене. Тогда в лавках можно было купить множество сортов турецкого табака – и жевательный, и курительный. Такая деталь дворянского быта  была очень популярной.

- Мы говорим о влиянии турецкой культуры на русскую. В зале "Живописный Константинополь" собраны произведения русских художников, созданные под впечатлением от путешествий в Турцию?

- Очень интересны две картины парные Айвазовского из собрания Петергофа - жанровые картины, не пейзажи. Это масштабные полотна Айвазовского, посвященные Стамбулу, Константинополю. Здесь мы видим другой Константинополь. На одной  - кофемания, курение.

На второй картине - восточные женщины. Нет ни одного путешественника, кто бы ни упоминал бы о прекрасных глазах, которые соблазняют, которые сулят счастье и наслаждение. Лицо женщины закрыто. Фигура только угадывается. И только легкий ветерок, невольное или намеренное движение турчанки дает возможность увидеть ее прелести. Об этом писали Теофиль Готье, Константик Базили, наш посланник в Сирии, кстати, сопровождавший Гоголя, который тоже был в Константинополе, возвращаясь через Одессу в Россию из Иерусалима. Каждый из путешественников, оказавшихся в Константинополе, замечал подробности экзотического быта, колоритные особенности жизни на Востоке, которые приятно повторить в какой-то мере в своей собственной жизни. Мы видим женщин в модных тюрбанах, в прекрасных восточных шалях, в украшениях. Это воплощение мужской фантазии. Все эти образы созданы, конечно же, не с натуры. Наивно полагать, что русские художники приезжали, рисовали, видели этих одалисок или жизнь гарема. Сюжет важен для меня как куратора, потому что по сути дела это в чистом виде пример воображаемого Востока, который и является основной темой этого проекта.

- Откуда в российском обществе такая любовь к турецкому наследию? С чем вы связываете столь массовое увлечение?

- Отчасти, конечно, Россия разделяла моду, которая захватила Европу. В Европе увлеклись тюркери еще в конце XVII века, во время Людовика XIV. Маскарады, известный приезд двух посольств произвели фурор. Во время второго посольства свободно мыслящие француженки решили даже подыграть гостям, нарядившись в восточные костюмы. Благодаря тому, что была маскарадная такая интерпретация увиденного, благодаря тому, что был театр, это все вошло в моду. Так заструился этот ручеек тюркери, который потом превратился в полноводную реку.

 Были и трагедии Вольтера – ″Фанатизм, или Пророк Магомет″, "Заира", были чудесные карнавалы, в России были фигуры на карусели, которые организовывала Екатерина, вступив на престол. Мы соседствовали с Турцией, речь шла о соприкосновении двух империй. У нас были сложные и даже драматичные взаимоотношения, но от соседа никуда не деться. Сами войны делали границы между культурами прозрачными. Войны придают восточной эстетике остроту, делают популярными острые политические сюжеты. Отсюда, например, кружки для спиртного, в виде турок. Эпоха позднего средневековья была наполнена ощущениями яркости, цветности восточных товаров не только в церемониальном использовании, но и в быту.

Произведения французского романтизма, которой был увлечен Востоком, также наложили свой отпечаток на  русскую культуру. Представленная на нашей выставке работа французского живописца и графика Ораса Верне ″Турок с кальяном″, к слову сказать, приехала из Махачкалы, из дагестанского музея изобразительных искусств, а туда она попала из Эрмитажа.

- Что отличает тюркери от остального ориентализма?

- Турецкая тематика. Однако стоит сказать, что понимание Востока в XVIII-XIX веках было гораздо шире. Если мы говорим о Востоке как о пространстве, о некой территории, то отсылки к нему находим у многих путешественников, и поэтический образ реального Востока, куда попадали русские люди, несколько отличается от реального. При этом тема Востока звучит не просто экзотически, но и содержательно интересно для русской культуры.

- Какие новые проекты собираетесь реализовывать?

- Сейчас сложно сказать, но меня лично интригуют персидские мотивы, которые плотно вошли в органику жизни великокняжеской Москвы, а затем невероятно красиво воплотились в модерне и ар-деко.

Соснина Ольга Александровна — кандидат искусствоведения (история искусства), научный куратор перспективных выставочных проектов музея-заповедника Царицыно. Окончила отделение истории искусства исторического факультета МГУ, затем аспирантуру там же. В течение двадцати лет формировала коллекцию фарфора во Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства, занималась исследованием в области взаимодействия различных видов искусств в контексте русской культуры второй половины XVIII–XIX века. С 2001 года семь лет проработала в Музеях Московского Кремля (куратор выставочного и издательского проекта «Дары вождям»). Сфера научных интересов —декоративное искусство, антропология искусства, архивные и материальные источники в контексте изучения российской культуры XVIII–XX веков; проблематика исследования — искусство и власть, эстетика подарка; дипломатический церемониал в России XIX–XX веков. Куратор трех больших междисциплинарных проектов и автор-составитель каталогов и изданий: «Топография счастья: русская свадьба. XX–XXI вв.»; «Панорама империй: путешествие цесаревича Николая Александровича на Восток. 1890–1891 гг.»; «Кавказский словарь».