Валерий Бессель: ""Газпром" не желает оплачивать чужие политические просчеты"

Главной энергетической темой прошедшей недели стало решение "Газпрома" после проигрыша в Стокгольмском арбитражном суде по спору с "Нафтогазом" расторгнуть все контракты, связывающие российскую компанию с украинской, включая не только соглашения о поставках газа в Украину, но и договора о транзите "голубого топлива" в Европу. О том, каковы риски этого решения для всех сторон и перспективы дальнейших отношений "Газпрома" с украинскими и европейскими партнерами, "Вестник Кавказа" побеседовал с вице-президентом группы компаний "НьюТек Сервисез", профессор РГУ нефти и газа им И. М. Губкина Валерием Бесселем.

- Валерий Владимирович, на ваш взгляд, какие цели преследует сейчас "Газпром", заявляя желание прервать сотрудничество с "Нафтогазом"?

- В первую очередь стоит отметить, что полный отказ от украинского коридора для прокачки газа в Европу в ближайшей перспективе нереален – нам по-прежнему необходим этот маршрут. Безусловно, сейчас существует очень серьезное политическое напряжение между "Нафтагазом" и "Газпромом", которое только усилилось после решения Стокгольмского арбитража о выплате российской компанией украинской компании $2,56 млрд, поскольку мотивировка у этого вердикта была политическая: украинская экономика в плохом состоянии и "Газпром" должен заплатить. Разумеется, для "Газпрома" этот довод никак не может быть принят – компания зарабатывает деньги и не хочет оплачивать своей выручкой политические просчеты других стран и компаний.

Поэтому была начата процедура расторжения контрактов, при этом пока неясно, как будет ситуация развиваться дальше, ведь "Газпром" явно не хочет терять столь значительный рынок. В то же время, я могу понять эмоциональную составляющую этого решения и надежду "Газпрома" на то, что оно сподвигнет "Нафтогаз" идти навстречу: "Нафтогаз" тоже зарабатывает на российском газе серьезнейшие деньги, а покупать газ напрямую из России компании намного выгоднее, чем у посредников по среднеевропейским ценам. Отношения "Газпрома" и "Нафтогаза", если исключить из них политику, всегда были взаимовыгодным бизнесом, однако сегодня этот бизнес стал вестись, к сожалению, не самым цивилизованным образом.

- Если разрыв соглашения с Украиной о транзите газа в Европу все же произойдет, какие варианты поставок российского "голубого топлива" останутся у европейских импортеров?

- Даже если к тому времени будут полностью реализованы проекты "Северный поток-2" мощностью 30 млрд кубометров в год и "Турецкий поток" мощностью 15,7 млрд кубометров в год, весь транзит через Украину заместить не удастся. Европа, конечно, постоянно говорит о том, что потребности в импорте топлива у них падает, но на самом деле они резко возрастают зимой в связи с холодами, как сейчас – для производства электричества и тепла, прежде всего. В связи с этим вполне вероятен вариант, что Европе придется покупать у нас газ на российско-украинской границе. Как он будет затем попадать к европейским потребителям, будет уже проблемой исключительно европейской.

- Вырастет ли в связи с этим поддержка "Северного потока-2 "и европейской части "Турецкого потока" в Европе?

- Я думаю, картина останется прежней. В "Турецком потоке" сейчас по-настоящему заинтересована Турция, в "Северном потоке-2" – Германия, и понятно почему – они будут зарабатывать на них огромные деньги, покупая у "Газпрома" газ по фиксированной цене и перепродавая его по гораздо более высокой, обеспечивая десятки миллиардов долларов прибыли. Против них будут возражать все те же страны, которые мы обходим, например, Польша, в поведении которой, на самом деле, нет ничего политического, только бизнес. В этой связи, конечно, можно понять, как удивляет "Газпром" отношение к бизнесу Украины, поскольку терять такие возможности зарабатывать на транзите и перепродаже российского газа в Европу просто глупо. Но таково уж политическое решение Киева.

- На ваш взгляд, каково наиболее вероятное разрешение сложившейся ситуации?

- Ситуация сейчас осложнена несколькими факторами, затрудняющими более-менее уверенное прогнозирование. В частности, диагностированием газотранспортной системы Украины из внешних наблюдателей никто серьезно не занимается, а украинская сторона результаты своих исследований не публикует. Из-за этого неизвестно, сколько продержатся трубопроводы, запущенные в эксплуатацию в 1984 году и действующие уже 34 года. Пока мы строим "Северный поток" и "Турецкий поток" и выводим их на полную мощность, украинской системе будет уже под 40 лет, и никто не знает, останется ли она жизнеспособной к этому времени.

Еще один фактор – это интересы американцев на европейском газовом рынке как наших прямых конкурентов. Они заинтересованы в том, чтобы газотранспортная система Украины пришла в полную негодность, тогда сама тема украинского транзита исчезнет и с европейского рынка будут де-факто исключены порядка 30-40 млрд кубометров газа в год и Европа будет вынуждена покупать газ у США. И это еще одна из причин, по которым ведется такая борьба вокруг "Северного потока-2" и "Турецкого потока" – если проекты не будут реализованы, у Европы не останется выбора, откуда импортировать газ. Эти трубы выгодны нам, Германии и Турции, поэтому мы за них боремся, а США через свои рычаги влияния борются против них, имея ту же Польшу в союзниках.

Оба фактора накладываются на ту проблему, что восстановление газотранспортной системы Украины требует огромного количества денег, это же не только диагностика, но и капитальный ремонт в очень больших объемах. Кто будет за это платить? Если страна-транзитер хочет и дальше получать деньги за транзит газа, она должна платить, ну а если платить будет Россия, она должна получить собственность на эти трубы, что в нынешних политических реалиях невозможно.